«Старик и море» – самая знаменитая повесть американского писателя Эрнеста Хемингуэя. Замысел произведения вынашивался автором долгие годы, но в окончательном варианте повесть была опубликована только в 1952 году, когда Хемингуэй переехал на Кубу и возобновил литературную деятельность после участия во Второй мировой войне.
На тот момент Эрнест Хемингуэй уже был признанным писателем. Его романы «Прощай, оружие», «По кому звонит колокол», сборники короткой прозы «Мужчины без женщин», «Снега Килиманджаро» пользовались неугасаемым спросом у читателей и успешно издавались.
«Старик и море» принес Хемингуэю две самые престижные награды в области литературы – Пулитцеровскую и Нобелевскую премии. Первая была вручена писателю в 1953 году, вторая – годом позже, в 1954-м. Формулировка нобелевского комитета звучала следующим образом: «За повествовательное мастерство, в очередной раз продемонстрированное в «Старике и море».
Повесть в самом деле является шедевральной. Она вдохновила многих деятелей культуры на создание новых произведений, в частности художественных экранизаций. Первый фильм был снят в 1958 году. Выпускающая страна – США. Режиссерское кресло занял Джон Стерджесс, роль старика Сантьяго исполнил Спенсер Трэйси.
Экранизация произведения
В 1990 году Джад Тейлор срежиссировал очередную ТВ-версию культового произведения. А в 1999-м Россия пошла на смелый эксперимент, выпустив мультипликационную версию «Старика и море». Короткометражная анимация была удостоена премий BAFTA и Оскар.
Самый свежий проект, снятый по мотивам повести, вышел в 2012 году. Это фильм «Старик» от казахского режиссера Ермека Турсунова. Он был тепло встречен критикой и номинирован на отечественную премию «Ника».
Давайте вспомним сюжет этого реалистичного и волшебного, жестокого и трогательного, простого и бесконечно глубокого произведения.
Куба. Гавана. Старый рыбак по имени Сантьяго готовится к очередному выходу в море. Этот сезон для Сантьяго неудачный. Вот уже восемьдесят четвертый раз он возвращается без улова. Старик давно не тот, каким был прежде. Его руки утратили былую силу и ловкость, глубокие морщины испещрили лицо, шею, затылок, от постоянного физического труда и бедности он исхудал и высох. Неизменными остались только по-прежнему могучие плечи и глаза цвета моря, «веселые глаза человека, который никогда не сдается».
Сантьяго в самом деле не имел привычки впадать в отчаяния. Несмотря на жизненные невзгоды, он «никогда не терял ни надежды, ни веры в будущее». Вот и сейчас накануне восемьдесят пятого выхода в море Сантьяго не намерен отступаться. Вечер перед рыбалкой с ним проводит его верный товарищ – соседский мальчик Манолин. Раньше мальчик был напарником Сантьяго, но из-за неудач, постигнувших старого рыбака, родители Манолина запретили ему выходить в море со стариком и отправили на более успешную лодку.
Несмотря на то что у юного Маноло теперь есть стабильный заработок, он скучает по рыбалке со стариком Сантьяго. Тот был его первым учителем. Кажется, тогда Манолину исполнилось лет пять, когда он впервые отправился со стариком в море. Маноло едва не погиб от могучего удара рыбы, что поймал Сантьяго. Да, тогда старику еще сопутствовала удача.
Добрые приятели – старик и мальчик – немного поговорили о бейсболе, спортивных знаменитостях, рыбном промысле и тех далеких временах, когда Сантьяго еще был также юн, как Манолин, и плавал на рыбацком судне к берегам Африки. Заснув на стуле в своей бедной хижине, Сантьяго видит африканское побережье и красавцев-львов, вышедших поглядеть на рыбаков.
Попрощавшись с мальчиком, Сантьяго отправляется в море. Это его стихия, здесь он чувствует себя вольно и спокойно, как будто в хорошо знакомом доме. Молодежь называет море el mar (мужской род), относится к нему, как к сопернику и даже врагу. Старик же всегда величал его la mar (женский род) и никогда не испытывает неприязни перед этой порой капризной, но всегда желанной и податливой стихией. Сантьяго «постоянно думает о море, как о женщине, которая дарит великие милости или отказывает в них, а если и позволяет себе необдуманные или недобрые поступки, – что поделаешь, такова уж ее природа».
Старик разговаривает с морскими обитателями – летучими рыбами, морскими ласточками, огромными черепахами, разноцветными физалиями. Летучих рыб он любит и считает своими лучшими друзьями, верными спутниками во время продолжительных заплывов. Морских ласточек жалеет за их хрупкость и беззащитность. Физалий ненавидит за то, что их яд погубил множество моряков. Он с наслаждением смотрит, как их пожирают могучие черепахи. Старик ел черепашьи яйца и пил акулий жир все лето, чтобы набраться сил перед осенним сезоном, когда пойдет по-настоящему крупная рыба.
Сантьяго уверен, что сегодня ему обязательно улыбнется удача. Он специально заплывает далеко в море на большую глубину. Здесь его, наверняка, ждет рыба.
Вскоре леска в самом деле начинает шевелиться – кто-то клюнул на его угощение. «Ешь, рыба. Ешь. Ну, ешь же, пожалуйста, – приговаривает старик, – Сардины такие свеженькие, а тебе так холодно в воде, на глубине в шестьсот футов… Не стесняйся, рыба. Ешь, прошу тебя».
Рыба насытилась тунцом, теперь пришло время дернуть леску. Тогда крючок вонзится в самое сердце добычи, она всплывет на поверхность и будет добита гарпуном. Такая глубина – рыба, наверняка, огромная!
Но, к удивлению старика, рыба не появилась над морской гладью. Мощным рывком она потянула за собой лодку и принялась утаскивать ее в открытое море. Старик с силой вцепился в леску. Эту рыбу он не отпустит. Не так просто.
Уже четыре часа рыба тянула лодку со стариком, подобно огромному буксиру. Сантьяго истомился не меньше своей добычи. Он хотел пить и есть, соломенная шляпа врезалась в голову, а рука, сжимающая леску, предательски ныла. Но главное – рыба так и не показалась на поверхности. «Хотелось бы мне поглядеть на нее хоть одним глазком, – рассуждает вслух старик, – Тогда бы я знал, с кем имею дело».
Огни Гаваны давно пропали из виду, морское пространство окутала ночная тьма, а поединок рыбы и человека продолжался. Сантьяго восхищался своим противником. Ему еще никогда не попадалась такая сильная рыба, «она схватила наживку, как самец, и борется со мной, как самец, без всякого страха».
Если бы только эта чудо-рыба осознавала свое преимущество, если бы она только видела, что ее противник – один человек, да и тот старик. Она могла бы рвануть со всей силой или камнем помчаться на дно, и погубить старика. К счастью, рыбы не такие умные, как люди, хотя более ловкие и благородные.
Теперь старик счастлив, что ему выпала честь сражаться с таким достойным противником. Жаль только, что рядом нет мальчика, он бы непременно захотел увидеть этот поединок своими глазами. С мальчиком было бы не так трудно и одиноко. Человек не должен оставаться в старости один – вслух рассуждает Сантьяго – но это, увы, неизбежно.
На рассвете старик съедает тунца, которого ему дал мальчик. Ему нужно набраться сил для продолжения поединка. «Следовало бы покормить большую рыбу, – думает Сантьяго, – ведь она моя родня». Но делать этого нельзя, он ее поймает, чтобы показать мальчику, и доказать, на что способен человек и что он может вытерпеть. «Рыба, я тебя очень люблю и уважаю, но я тебя убью прежде, чем настанет вечер».
Наконец, могучий противник Сантьяго сдается. Рыба выпрыгивает на поверхность и предстает перед стариком во всем своем ослепительном великолепии. Ее гладкое тело переливалось на солнце, по бокам проходили темно-фиолетовые полосы, а вместо носа у нее был меч, огромный, словно клюшка для бейсбола, и острый, словно рапира.
Собрав остатки сил, старик вступает в финальную схватку. Рыба кружит вокруг лодки, в предсмертной агонии норовя перевернуть хлипкое суденышко. Изловчившись, Сантьяго вонзает гарпун в тело рыбы. Это победа!
Привязывая рыбу к лодке, старику кажется, что он прицепился к борту огромного корабля. За такую рыбу можно получить кучу денег. Теперь пора спешить домой, к огням Гаваны.
Беда явилась совсем скоро в обличье акулы. Ее привлекла кровь, что текла из раны на боку рыбы. Вооружившись гарпуном, старик заколол хищницу. Та уволокла на дно кусок рыбы, что успела отхватить, гарпун и всю веревку. Этот бой был выигран, но старик прекрасно знал, что за акулой последуют другие. Сперва они съедят рыбу, а потом примутся и за него.
Еще один шедевр от Эрнеста Хемингуэя – роман , рассказывающий об американце, приехавшим в Испанию во время гражданской войны в 1937 году.
В ожидании хищниц мысли старика путались. Он вслух размышлял о грехе, определения которого не понимал и в который не верил, думал о силе духа, границах человеческой выдержки, спасительном эликсире надежды и о рыбе, которую он убил сегодня днем.
Может, зря он убил эту сильную благородную рыбу? Он взял над ней верх благодаря хитрости, она же вела поединок честно, не готовя ему никакого зла. Нет! Он убил рыбу не из-за мелочного желания наживы, он убил ее из гордости, потому что он – рыбак, а она – рыба. Но он любит ее и теперь они плывут рядом, как братья.
Следующая стая акул начала атаковать лодку еще более стремительно. Хищницы набрасывались на рыбу, отхватывая куски ее плоти своими мощными челюстями. Старик привязал к веслу нож и пытался таким образом отбиться от акул. Нескольких из них он убил, других покалечил, но справиться с целой стаей было выше его сил. Сейчас он слишком слаб для такого поединка.
Когда старик Сантьяго причалил к берегу Гаваны, у борта его лодки был огромный скелет – акулы обглодали его целиком. Никто не решался заговорить с Сантьяго. Какая рыба! Наверняка, она была настоящей красавицей! Только мальчик пришел навестить своего товарища. Теперь он снова будет ходить в море со стариком. У Сантьяго больше нет удачи? Ерунда! Мальчик снова принесет ее! Не сметь отчаиваться, ведь ты, старик, никогда не падаешь духом. Ты еще принесешь пользу. И пусть твои руки уже не такие сильные, как прежде, ты можешь учить мальчика, ведь ты знаешь все на свете.
Солнце безмятежно светило над побережьем Гаваны. Группа туристов с любопытством рассматривала чей-то огромный скелет. Большая рыба, наверное, это акула. Никогда не думали, что у них такие изящные хвосты. А в это время мальчик охранял спящего старика. Старику снились львы.
Иллюстрация Генри Сибрайта
Старик Сантьяго живёт в маленьком рыбачьем посёлке на Кубе и рыбачит совсем один. Последний раз он провёл в море 84 дня, но не поймал ничего. Раньше с ним рыбачил мальчик Манолин, который очень помогал старику, но родители мальчика решили, что Сантьяго - невезучий, и велели сыну ходить в море на другой лодке.
Старик научил Манолина рыбачить, и мальчик любит Сантьяго, хочет ему помочь. Он покупает ему сардины для наживки, приносит еду в его хижину. Старик уже давно смирился со своей нищетой.
Он был слишком простодушен, чтобы задуматься о том, когда пришло к нему смирение. Но он знал, что смирение пришло, не принеся с собой ни позора, ни утраты человеческого достоинства.
Они беседуют с мальчиком о рыбалке и знаменитых бейсболистах. По ночам старику снится Африка его юности, и «львы, выходящие на берег».
На следующий день рано утром старик отправляется на рыбалку. Мальчик помогает ему снести парус, подготовить лодку. Старик говорит, что на этот раз он «верит в удачу».
Одна за другой рыбацкие лодки отчаливают от берега и уходят в море. Старик любит море, он думает о нём с нежностью, как о женщине. Насадив на крючки приманку, Сантьяго медленно плывёт по течению, мысленно общаясь с птицами и рыбами. Привыкший к одиночеству, старик вслух разговаривает сам с собой.
Прежде, оставшись один, он пел; он пел иногда и ночью, стоя на вахте, когда ходил на больших парусниках или охотился за черепахами.
Старик знает разных обитателей океана и очень нежно к ним относится.
Сначала Сантьяго ловит небольшого тунца. Он надеется, что рядом со стаей тунцов ходит большая рыба, которой понравятся его сардины. Вскоре старик замечает лёгкую дрожь гибкого зелёного прута, который заменяет ему удочку. Леска уходит вниз, и старик ощущает огромную тяжесть клюнувшей рыбы.
Старик пытается подтянуть толстую леску, но у него ничего не получается - большая и сильная рыба тянет лёгкую лодку за собой. Старик жалеет, что с ним нет мальчика - он мог бы снять наживки с других прутов, пока Сантьяго сражается с рыбой.
Проходит около четырёх часов. Близится вечер. Руки старика изрезаны, он закидывает леску на спину и подкладывает под неё мешок. Теперь Сантьяго может прислониться к борту лодки и немного отдохнуть.
Нельзя, чтобы в старости человек оставался один... Однако это неизбежно.
Ночь. Рыба тянет лодку всё дальше от берега. Старик устал, но мысль о рыбе ни на секунду не покидает его. Иногда ему становится её жалко - рыба, такая большая, сильная и старая, должна умереть, чтобы он смог жить дальше. Сантьяго разговаривает с рыбой: «Я с тобой не расстанусь, пока не умру».
Силы старика на исходе, а рыба и не собирается уставать. На рассвете Сантьяго съедает тунца - другой еды у него нет. Левую руку старика сводит судорогой. Старик надеется, что рыба всплывёт, и тогда он сможет убить её гарпуном. Наконец леса идёт вверх, и на поверхности показывается рыба. Она горит на солнце, голова и спина у неё тёмно-фиолетовые, а вместо носа - меч, длинный, как бейсбольная бита. Она на два фута длиннее лодки.
Один, в открытом море, он был накрепко привязан к такой большой рыбе, какой он никогда не видел, о какой даже никогда не слышал.
Появившись на поверхности, рыба вновь уходит в глубину, тянет за собой лодку, и старик собирает силы, чтобы удержать её. Не веруя в Бога, он читает «Отче наш».
Проходит ещё день. Чтобы отвлечься, старик вспоминает о бейсбольных играх. Вспоминает, как когда-то в таверне Касабланки мерился силой с могучим негром, самым сильным человеком в порту, как целые сутки просидели они за столом, не опуская рук, и как он, в конце концов, взял верх. Он ещё не раз участвовал в подобных поединках, побеждал, но потом бросил это дело, решив, что правая рука ему нужна для рыбной ловли.
Битва с рыбой продолжается. Сантьяго держит лесу правой рукой, зная, что, когда силы иссякнут, её сменит левая, судорога в которой давно прошла. На маленькую удочку попадается макрель. Старик подкрепляет ею свои силы, хотя эта рыба совсем невкусна. Ему жаль большую рыбу, которой нечего есть, но решимость её убить от этого не уменьшается.
Как хорошо, что нам не приходится убивать солнце, луну и звёзды. Достаточно того, что мы вымогаем пищу у моря и убиваем своих братьев.
Ночью рыба выходит на поверхность и начинает ходить кругами, то приближается к лодке, то отходит от неё. Это признак того, что рыба устала. Старик готовит гарпун, чтобы добить рыбу. Но она отходит в сторону. От усталости мысли путаются в голове у старика, а перед глазами пляшут чёрные пятна. Сантьяго собирает остатки сил и вонзает гарпун рыбе в бок.
И тогда рыба ожила, хоть и несла уже в себе смерть, - она высоко поднялась над водой, словно хвастая своей огромной длиной и шириной, всей своей красой и мощью.
Преодолевая тошноту и слабость, старик привязывает рыбу к борту лодки и поворачивает в сторону берега. Направление ветра указывает ему, в какую сторону плыть, чтобы добраться до дома.
Проходит час, прежде чем показывается первая акула, приплывшая на запах крови. Она приближается к корме и начинает рвать рыбу зубами. Старик бьёт её гарпуном в самое уязвимое место на черепе. Она погружается на дно, утащив с собой гарпун, часть верёвки и огромный кусок рыбы
Ещё двух акул Сантьяго убивает ножом, привязанным к веслу. Эти акулы уносят с собой не меньше четверти рыбы. На четвёртой акуле нож ломается, и старик достаёт крепкую дубинку.
Он знал, что каждый толчок акулы об лодку означал кусок оторванного мяса и что рыба теперь оставляет в море след, широкий, как шоссейная дорога, и доступный всем акулам на свете.
Следующая группа акул нападает на лодку перед закатом. Старик отгоняет их ударами дубинки по головам, но ночью они возвращаются. Сантьяго сражается с хищницами сначала дубинкой, потом - острым осколком румпеля. Наконец акулы уплывают: им нечего больше есть.
Старик входит в бухту у своей хижины глубокой ночью. Сняв мачту и связав парус, он бредёт к дому, ощущая неимоверную усталость. На мгновение старик оборачивается и видит за кормой своей лодки огромный хвост рыбы и отблеск белого хребта.
В хижину старика приходит мальчик. Сантьяго спит. Мальчик плачет, увидев его израненные ладони. Он приносит старику кофе, успокаивает его и уверяет, что отныне они будут рыбачить вместе, ибо ему надо ещё многому научиться. Он верит, что принесёт старику удачу.
Утром рыбаки с изумлением рассматривают останки гигантской рыбы. На берег приходят богатые туристы. Они удивлены, заметив длинный белый позвоночник с огромным хвостом. Официант пытается рассказать им, что произошло, но те ничего не понимают - они слишком далеки от этой жизни.
А старик в это время спит, и ему снятся львы.
Старик и море
"Старик рыбачил совсем один на своей лодке в Гольфстриме. Вот уже восемьдесят четыре дня он ходил в море и не поймал ни одной рыбы. Первые сорок дней с ним был мальчик. Но день за днем не приносил улова, и родители сказали мальчику, что старик теперь явно alао, то есть самый что ни на есть невезучий, и велели ходить в море на другой лодке, которая действительно привезла три хорошие рыбы в первую же неделю. Мальчику тяжело было смотреть, как старик каждый день возвращался ни с чем, и он выходил на берег, чтобы помочь ему отнести снасти или багор, гарпун в обернутый вокруг мачты парус. Парус был весь в заплатах из мешковины и, свернутый, напоминал знамя наголову разбитого полка".
Такова предыстория событий, которые развертываются в маленьком рыбачьем поселке на Кубе. Главный герой - старик Сантьяго - "худ, изможден, затылок его прорезали глубокие морщины, а щеки были покрыты коричневыми пятнами неопасного кожного рака, который вызывают солнечные лучи, отраженные гладью тропического моря". Он научил мальчика Манолина рыбачить. Мальчик любит старика, хочет ему помочь. Он готов наловить ему сардин в качестве насадки для его завтрашнего выхода в море. Они поднимаются к бедной хижине Сантьяго, выстроенной из листев королевской пальмы. В хижине стол, стул, в земляном полу выемка для готовки пищи. Старик одинок и беден: его трапеза - миска желтого риса с рыбой. Они беседуют с мальчиком о рыбалке, о том, что старику обязательно должно повезти, а также о последних спортивных новостях, результатах бейсбольных матчей и знаменитых игроках, таких, как Ди Маджио. Когда старик ложится спать, ему снится Африка его юности, "длинные золотистые её берега и отмели, высокие утесы и громадные белые горы. Ему не снятся более ни драки, ни женщины, ни великие события. Но часто в его снах возникают далекие страны и львы, выходящие на берег".
На следующий день рано утром старик отправляется на рыбалку. Мальчик помогает ему снести парус, подготовить лодку. Старик говорит, что на этот раз он "верит в удачу".
Одна за другой рыбацкие лодки отчаливают от берега и уходят в море. Старик любит море, он думает о нем с нежностью, как о женщине. Насадив на крючки приманку, медленно плывет по течению. Мысленно общается с птицами, с рыбами. Привыкший к одиночеству, вслух разговаривает сам с собой. Он знает разных обитателей океана, их повадки, у него к ним свое нежное отношение.
Старик чутко улавливает, что происходит в глубине. Один из прутьев дрогнул. Леска уходит вниз, старик ощущает огромную тяжесть, которая влечет её за собой. Разворачивается драматический многочасовой поединок между Сантьяго и огромной рыбой.
Старик пытается подтянуть бечеву, но у него ничего не получается. Наоборот, она тянет, как на буксире, лодку за собой. Старик сожалеет, что с ним нет мальчика. Но хорошо, что рыба тянет в сторону, а не вниз, на дно.
Проходит около 4-х часов. Близится полдень. Так не может продолжаться вечно, размышляет старик, скоро рыба умрет и тогда её можно будет подтянуть. Но рыба оказывается живучей.
Ночь. Рыба тянет лодку все дальше от берега. Вдали меркнут огни Гаваны. Старик устал, он крепко сжимает веревку, перекинутую через плечо. Мысль о рыбе ни на секунду не покидает его. Иногда ему становится её жалко. "Ну не чудо ли эта рыба, один Бог знает, сколько лет она прожила на свете. Никогда еще мне не попадалась такая сильная рыба. И подумать только, как странно она себя ведет. Может быть, потому не прыгает, что уж очень умна". Мысленно разговаривает с рыбой. "Я с тобой не расстанусь, пока не умру".
Рыба начинает тянуть не так мощно, она явно ослабела. Но силы старика на исходе. У него немеет рука. Наконец леса начала идти вверх, и на поверхности показывается рыба. Она горит на солнце, голова и спина у нее темно-фиолетовые, а вместо носа - меч, длинный, как бейсбольная бита. Она на два фута длиннее лодки. Появившись на поверхности, она начинает вновь уходить в глубину, тянуть за собой лодку, и старику приходится мобилизовать все силы, чтобы не дать ей сорваться. Не веруя в Бога, он читает "Отче наш". "Хоть это несправедливо, но я докажу ей, на что способен человек и что он может вынести".
Проходит еще день. Чтобы отвлечься, старик вспоминает об бейсбольных играх. Вспоминает, как когда-то в таверне Касабланки мерился силой с могучим темнокожим, самым сильным человеком в порту, как целые сутки просидели они за столом, не опуская рук, и как он в конце концов взял верх. Он еще не раз участвовал в подобных поединках, побеждал, но потом бросил это дело, решив, что правая рука ему нужна для рыбной ловли.
Битва с рыбой продолжается. Он держит лесу правой рукой, зная, что, когда силы иссякнут, её сменит левая. Рыба выходит на поверхность, то приближается к лодке, то отходит от нее. Старик готовит гарпун, чтобы добить рыбу. Но она отходит в сторону. От усталости мысли путаются в голове у старика. "Послушай, рыба, - говорит он ей. - Ведь тебе все равно умирать. Зачем же тебе надо, чтобы я тоже умер".
Последний акт поединка. "Он собрал всю свою боль, и весь остаток сил, и всю свою давно утраченную гордость и бросил все это против мук, которые терпела рыба, и тогда она перевернулась и тихонько поплыла на боку...". Подняв гарпун, он изо всех сил вонзает его рыбе в бок. Чувствует, как железо входит ей в мякоть, и всаживает его все глубже и глубже...
Его одолевают тошнота и слабость, у него туманится в голове, но он все-таки подтягивает рыбу к борту. Привязывает рыбу к лодке и начинает движение к берегу. Мысленно прикидывает: рыба весит не менее полутора тысяч фунтов, которые можно продать по тридцати центов за фунт. "Думаю, что великий Ди Маджио мог бы сегодня мною гордиться". Направление ветра указывает ему, в какую сторону плыть, чтобы добраться до дома.
Проходит час, прежде чем показывается первая акула. Учуяв запах крови, она устремляется за лодкой и привязанной к ней рыбой. Она приблизилась к корме, впилась в рыбу, стала её раздирать. Старик ударил её гарпуном. Она погружается на дно, утащив с собой гарпун, часть веревки и огромный кусок рыбы. "Человек не для того создан, чтобы терпеть поражение. Человека можно уничтожить, но нельзя победить".
Подкрепляется куском рыбы. Замечает плавники целой стаи акул. Они приближаются с огромной скоростью. Старик встречает их, подняв весло с привязанным к нему ножом. Акулы набрасываются на рыбу. Старик вступает с ними в битву. Одну из акул убивает. Наконец акулы отстали. Им было уже нечего есть.
Когда он вошел в бухту, все спали. Сняв мачту и связав парус, он ощутил усталость. За кормой его лодки вздымался огромный хвост рыбы. От нее остался лишь скелет.
На берегу мальчик встречает уставшего, плачущего старика. Он успокаивает Сантьяго, уверяет, что отныне они будут рыбачить вместе, ибо ему надо еще многому научиться. Он верит, что принесет старику удачу.
Наутро на берег приходят богатые туристы. Они удивлены, заметив длинный белый позвоночник с огромным хвостом. Официант пытается им объяснить, но они очень далеки от понимания той драмы, которая здесь произошла.
Повесть «Старик и море» Хемингуэя была впервые опубликована в 1952 году. Произведение повествует об эпизоде из жизни старого кубинского рыбака, который боролся в открытом море с огромным марлином, ставшим его самой большой добычей в жизни. «Старик и море» является последним известным произведением, вышедшим при жизни писателя. Повесть была отмечена Пулитцеровской и Нобелевской премиями.
Главные герои
Старик Сантьяго – рыбак, который прекрасно знает море. Его «глаза были цветом похожи на море, веселые глаза человека, который не сдается» .
Мальчик Манолин – молодой рыбак, которого Сантьяго научил рыбачить; очень любил старика, заботился о нем.
Старик в одиночку рыбачил в Гольфстриме. За 84 дня он не поймал ни одной рыбы. Первые 40 дней с ним был мальчик. Но родители мальчика, решив, что старик теперь «невезучий» , велели Манолину ходить на море на другой лодке – «счастливой» . «Старик был худ и изможден, затылок его прорезали глубокие морщины» , а щеки покрыты пятнами неопасного кожного рака, вызванного солнцем. На руках были старые шрамы от бечевки.
Как-то мальчик со стариком сидели на террасе и пили пиво. Мальчик вспомнил, как поймал в 5 лет свою первую рыбу – он помнил все с самого первого дня, когда старик взял его в море. Сантьяго поделился, что завтра до рассвета пойдет в море.
Старик жил очень бедно в хижине из листьев королевской пальмы. Мальчик принес Сантьяго ужин – он не хотел, чтобы старик ловил рыбу не евши. После ужина старик лег спать. «Ему снилась Африка его юности» , ее запах, принесенный с берега, «далекие страны и львята, выходящие на берег» .
Ранним утром, выпив кофе с мальчиком, Сантьяго вышел в море. «Старик заранее решил, что уйдет далеко от берега». «Мысленно он всегда звал море la mar, как зовут его по-испански люди, которые его любят». «Старик постоянно думал о море как о женщине». Сантьяго решил сегодня попытать счастья там, «где ходят стаи бонито и альбакоре» . Он забросил крючки с приманкой и медленно поплыл по течению. Вскоре старик поймал тунца и отшвырнул под кормовой настил, заключив, что из него будет хорошая наживка.
Неожиданно одно из удилищ дрогнуло и пригнулось к воде – старик понял, что на наживку попался марлин. Немного подождав, он начал дергать лесу. Однако рыба оказалась слишком большой и на буксире потащила за собой лодку. «Скоро она умрет, - думал старик. - Не может она плыть вечно». Но спустя 4 часа рыба все еще уходила в море, а старик все стоял, удерживая натянутую лесу. Он осторожно присел на мачту, отдыхая и стараясь беречь силы.
После заката похолодало, и старик набросил себе на спину мешок. Огни Гаваны начали исчезать, из чего Сантьяго заключил, что они все дальше уходят на восток. Старик жалел, что с ним нет мальчика. «Нельзя, чтобы в старости человек оставался один, - думал он. - Однако это неизбежно».
Старик размышлял о том, сколько денег принесет ему эта большая рыба, если у нее вкусное мясо. Перед восходом клюнуло на одну из наживок за спиной. Чтобы другая рыба не сорвала ему большую, он перерезал лесу. Старик снова пожалел, что с ним нет мальчика: «Ты можешь рассчитывать только на себя» . В какой-то момент рыба сильно дернула, он упал вниз и рассек щеку. На заре старик заметил, что рыба направляется к северу. Дергать за лесу было нельзя – от рывка рана может расшириться и «если рыба вынырнет, крючок может вырваться совсем» .
Рыба внезапно рванулась и повалила старика. Когда он ощупал лесу, увидел, что из руки течет кровь. Переместив лесу на левое плечо, он смыл кровь – ссадина была как раз на той части руки, которая была ему нужна для работы. Это его огорчило. Старик почистил пойманного вчера тунца и начал жевать. Его левую руку совсем свело. «Ненавижу, когда у меня сводит руку, - подумал он. - Собственное тело - и такой подвох!».
Неожиданно старик почувствовал, что тяга ослабла, леса медленно пошла вверх и на поверхности воды начала появляться рыба. «Вся она горела на солнце, голова и спина у нее были темно-фиолетовые. <…> Вместо носа у нее был меч, длинный, как бейсбольная клюшка, и острый на конце, как рапира». Рыба была на два фута длиннее лодки. Старик «видел много рыб, весивших более тысячи фунтов, и сам поймал в свое время две такие рыбы, но никогда еще ему не приходилось делать это в одиночку».
Старик хотя и не верил в бога, но, чтобы поймать эту рыбу, решил прочесть десять раз «Отче наш» и столько же раз «Богородицу» . Солнце клонилось к закату, а рыба все плыла.
Старик поймал макрель – теперь ему хватит пищи на целую ночь и еще день. Боль, которая ему причиняла веревка, превратилась в глухую ломоту. Он не мог привязать бечевку к лодке – чтобы она не порвалась от рывка рыбы, ему нужно было постоянно ослаблять тягу собственным телом. Старик решил немного поспать, взяв лесу двумя руками. Ему приснилась огромная стая морских свиней, а затем желтая отмель и выходящие на нее львы. Он проснулся от рывка – леса стремительно уходила в море. Рыба начала прыгать, лодка неслась вперед. Рыба направлялась по течению. Старик жалел о том, что его левая рука слабее правой.
«Солнце вставало уже в третий раз, с тех пор как он вышел в море, и тут-то рыба начала делать круги». Старик начал тянуть лесу на себя. Прошло два часа, но рыба все еще кружила. Старик очень устал. К концу третьего круга рыба всплыла в тридцати ярдах от лодки. Ее хвост «был больше самого большого серпа» . Наконец добыча оказалась у края лодки. Старик поднял высоко гарпун и вонзил рыбе в бок. Она высоко поднялась над водой, «казалось, что она висит в воздухе над стариком и лодкой» , затем бросилась в море, заливая водой рыбака и всю лодку.
Старику стало дурно, но когда он пришел в себя, увидел, что рыба лежит на спине, а вокруг море окрашено ее кровью. Осмотрев добычу, старик заключил: «Она весит не меньше полутоны». Старик привязал рыбу к лодке и направился домой.
Через час его настигла первая акула – приплыла на запах крови, которая вытекала из раны убитой рыбы. Увидев акулу, старик приготовил гарпун. Хищница вонзила челюсти в рыбу. Старик бросил в акулу гарпун и убил ее. «Она унесла с собой около сорока фунтов рыбы, - вслух сказал старик». Акула утащила на дно его гарпун и остаток веревки. Теперь же из рыбы вновь текла кровь – за этой акулой придут другие. Рыбаку казалось, словно акула бросилась на него самого.
Через два часа он заметил первую из двух акул. Он поднял весло с привязанным на него ножом и ударил хищницу в спину, а затем всадил нож ей в глаза. Старик выманил вторую акулу, ему пришлось несколько раз ударить ее ножом, прежде чем хищница умерла. Рыба стала намного легче. «Они, наверно, унесли с собой не меньше четверти рыбы, и притом самое лучшее мясо».
«Следующая акула явилась в одиночку». Старик ударил ее веслом с ножом, лезвие сломалось. «Акулы напали на него снова только перед самым заходом солнца». Их было двое – старик бил хищниц дубинкой, пока те не уплыли. «Ему не хотелось смотреть на рыбу. Он знал, что половины ее не стало».
Старик решил драться, пока не умрет. Он «увидел зарево городских огней около десяти часов вечера» . В полночь на рыбака акулы напали целой стаей. «Он бил дубинкой по головам и слышал, как лязгают челюсти и как сотрясается лодка, когда они хватают рыбу снизу». Когда дубинки не стало, он вырвал румпель из гнезда и начал колотить акул им. Когда одна из акул подплыла к голове рыбы, старик понял, что «все кончено» . Теперь лодка шла легко, но «старик ни о чем не думал и ничего не чувствовал» . «Ночью акулы накинулись на обглоданный остов рыбы, словно обжоры, хватающие объедки со стола. Старик не обратил на них внимания».
Сантьяго вошел в маленькую бухту, когда огни на Террасе уже были погашены. Направляясь к своей хижине, он обернулся и в свете фонаря увидел огромный хвост рыбы и обнаженную линию позвоночника. Мальчик пришел к нему, когда он еще спал. Увидев руки старика, Манолин заплакал.
«Вокруг лодки собралось множество рыбаков» , один из рыбаков измерил скелет – «От носа до хвоста в ней было восемнадцать футов» .
Мальчик принес старику горячий кофе. Старик разрешил Манолину взять меч рыбы на память. Мальчик рассказал, что старика искали, и теперь они будут рыбачить вместе, ведь ему еще многому нужно научиться. Манолин пообещал Сантьяго: «Я тебе принесу счастье» .
Приехавшая в Террасу туристка спросила, что за скелет лежит у берега. Официант ответил: «Акулы» , и хотел было объяснить, что произошло. Однако женщина только удивленно казала своему спутнику: «Не знала, что у акул бывают такие красивые, изящно выгнутые хвосты!» .
«Наверху, в своей хижине, старик опять спал. Он снова спал лицом вниз, и его сторожил мальчик. Старику снились львы».
Заключение
Главный герой повести «Старик и море» – рыбак Сантьяго предстает перед читателем волевым, целеустремленным, внутренне сильным человеком, который не сдается даже в самой сложной ситуации. Старик изображается как часть стихийного мира природы, даже в его внешности автор проводит параллели с морем, для рыбака это естественная, «своя среда» . Хотя в конце рассказа Сантьяго фактически терпит поражение, но в высшем смысле он остается непобежденным: «Но человек не для того создан, чтобы терпеть поражения. Человека можно уничтожить, но его нельзя победить».
Тест по повести
Проверьте запоминание краткого содержания тестом:
Рейтинг пересказа
Средняя оценка: 4.7 . Всего получено оценок: 365.
11 КЛАСС
ЭРНЕСТ МИЛЛЕР ХЕМИНГУЭЙ
СТАРИК И МОРЕ
(Краткое изложение)
То был старый рыбак, промышлявший на Гольфстриме сам-один в своей лодке. Вот уже восемьдесят четыре дня он выходил в море и не поймал ни одной рыбины. Первые сорок дней с ним был мальчик. И по тех сорока несчастливых днях парню родители сказали, что старый теперь решительно и бесповоротно salao 1, то есть совершенно бесталанный, и велели сыну перейти к другому рыбаки, с которым он первой же недели поймал три большие рыбины. Парню было обидно видеть, как старый день в день возвращается ни с чем, и он каждый раз шел ему помочь - поднести змотану снасть, гарпун, ости или мачту с парусом. Парус был полатане мешковиной и, обернутый вокруг мачты, похоже на флаг безустанной поражения.
Старый Сантьяго был «худ, изможден, затылок его прорезали глубокие морщины, а щеки были покрыты коричневыми пятнами безопасного кожного рака, который вызывают солнечные лучи, отраженные гладью тропического моря. Те пятна сбегали вниз по щекам до самой шеи. Ладони старика были иссечены глубокими поперечными рубцами от плетеной лески, которой он тянул из воды крупную рыбу. И ни один из тех рубцов не был свежий - все старые, как борозды на пересохшей земле. Все в нем было старое, кроме глаз, а они имели цвет моря и блестели весело и непереможно».
Это он научил мальчика Маноліна рыбачить, а мальчик любил старика. Он готов наловить ему сардин для его завтрашнего выхода в море. Вместе они поднимаются к бедной хижины старика Сантьяго, выстроенной из прочных трилистников королевской пальмы, заходят в открытые двери. «Старый приклонил мачту к стене, а парень поставил рядом ящик и остальные орудия. Мачта была длиной почти такая, как вся хижина, слепленная из цепких брунькових щитков королевской пальмы, известных под названием гуано. Там стояли кровать, стол и стул, а просто на полу был очаг, где старик разжигал древесный уголь и варил себе кушать. На темных стенах с розрівняних и плотно подогнанных друг к другу шероховатых волокнистых щитков висело цветное изображение Святого сердца Господня и еще одно - Медной Богоматери. То были памятки по жене. Когда на стене висела и ее подкрашенная фотография, но старик снял то фото, потому что, глядя на него, слишком остро чувствовал свое одиночество, и теперь оно лежало на полке в углу под его чистой рубашкой».
Старик одинок и беден: его трапеза - миска желтого риса с рыбой. Они беседуют с мальчиком о рыбалке, о том, что старику обязательно должно повезти, а также о последних спортивных новостях, результатах бейсбольных матчей и знаменитых игроков, таких, как Ди Маджио. Когда уставший Сантьяго ложится спать, то видит во сне Африка его юности, длинные золотистые ее берега... высокие утесы и громадные белые горы. Ему не снятся более ни драки, ни женщины, ни великие события. Но часто в его снах возникают далекие страны и львы, выходящие на берег».
На следующий день рано утром старик отправляется на очередную рыбалку. Мальчик помогает ему снести парус, подготовить лодку. Сантьяго говорит ему, что раз он «верит в удачу». Один за одним рыбацкие лодки отчаливают от берега и уходят в открытое море. Гребя, старый встречает утро.
«Было еще темно, но старик чувствовал, что наступает утро; гребя, он раз за разом слышал трепетные звуки, когда летучая рыба вихоплювалася из воды и, со свистом рассекая воздух своими твердыми крыльями, валил густой в темноту. Он любил летучих рыб - это были его первые друзья в океане. А вот птиц жалел, особенно маленьких и хрупких морских ласточек, которые постоянно рыскали над водой в поисках пищи и почти никогда ее не находили. Поэтому старик думал: «Птицам живется даже тяжелее, чем нам... Почему их создано такими маленькими и хилыми, как эти морские ласточки, когда океан может быть ужасно жестоким? В целом он добрый и прекрасный, но порой становится безжалостным, да еще и так неожиданно, а все эти птицы, что летают над ним, и носятся вниз за хлебом, и кричат своими тонкими печальными голосами, - слишком уж они хрупкие как для моря».
Он всегда мысленно называл море la mar , как говорят на испанском те, кто его любит. И хоть иногда вспоминают его нехорошим словом, но всегда говорят о нем, как о женщине. Кое-кто из младших по возрасту рыбаков, те что цепляли на свою снасть буйки вместо поплавков и имели моторные лодки, купленные во времена, когда акулья печень давала большую выгоду, называли его el mar - в мужском роде. Они говорили о нем как о сопернике, как о бездушный пространство, даже как о враге. И старик всегда думал о море как о женщине, о живом существе, что может подарить великую милость, и лишить ее, а если и совершает что-то плохое или нерозважне, то лишь потому, что такова уж ее натура. «Вон и месяц розтривожує море так же, как и женщину», - думал старый».
Но вот начинается серьезный лов, и все его внимание сосредотачивается на леске, ее состоянии: он чутко улавливает, что происходит в глубине, как реагирует рыба на наколотую на крючок наживку.
«- Ага, - молвил старик. - Ага, - и тихо положил весла. Тогда потянулся к жилки и осторожно взял ее большим и указательным пальцами правой руки. Он не почувствовал ни натяжения, ни веса и государств жилку свободно, без усилия. Вдруг она снова дернулась. На этот раз - легонько, как-то неуверенно; и старик хорошо знал, что это означает. Там в глубине, за сотню сажен от лодки, марлин объедал сардины, нанизанные на острие и виган виклепаного ручным способом крючка, что витикався с головы небольшого тунца, насаженного на стержень.
Старик, осторожно держа леску левой рукой, тихонько отпустил петлю и снял ее с удилища. Теперь он мог свободно перепускать леску между пальцами, так чтобы рыба не чувствовала никакого натяжения.
«Осенью и так далеко от берега это должна быть громадная рыбина, - думал старик. - ешь, рыбо, ешь сардинки. Лакомься на здоровье. Они такие свеженькие, а ты там где-то далеко за шестьсот футов, среди тьмы и холода. Оплывы разочек кругом, а тогда приходи и ешь».
Он почувствовал, как жилка дернулась снова, сначала легонько, а потом сильнее - видимо, глава одной из сардин крепче сидела на крючке. Затем жилка замерла.
Ну же, - громко сказал старик. - Подплывай вновь. Принюхайся к ним как следует. Разве невкусно пахнут? А теперь ешь на здоровье, а тогда и до тунца возьмешься. Он такой тугой, холоднецький, очень вкусный. Не бойся, рыбо, ешь».
Старый Сантьяго знает, когда надо тянуть леску. «Клюнула, - сказал старик. - Пусть теперь поест как положено». Жилка и дальше протекала в него между пальцев, а он тем временем протянул левую руку и крепко привязал свободный конец двух запасных мотков к петле двух запасных мотков второй снасти. Теперь все было наготове. Кроме той жилки, на которой государств рыбину, он имел в запасе еще три мотки, по сорок саженей в каждом.
«- Поешь еще немного, - сказал он. - Наедайся сразу как следует. Кушай сколько так, чтобы острие крючка загналося просто в сердце и убило тебя, - продолжал он мысленно. - А тогда выплывай на поверхность, и я воткну в тебя гарпун. Вот и ладно. Готова? Хватит уже с тебя?»
Старый пытается подтянуть леску, но у него ничего не получается. Наоборот, рыба тянет, как на буксире, лодку за собой, медленно смещаясь к северо-северо-запада. И старик горько жалеет, что рядом с ним нет мальчика. Но хорошо, что еще рыба тянет в сторону, а не вниз, на дно. Проходит около четырех часов. Приближается полдень. Так не может продолжаться вечно, размышляет старик, скоро рыба умрет и тогда ее можно будет подтянуть. Но рыба оказывается слишком живучей. «Хотелось бы мне на нее взглянуть, - думает старик. - Хотелось бы мне на нее посмотреть хоть одним глазком, тогда я бы знал, с кем имею дело».
«Целую ночь рыбина плыла так же неуклонно, никуда не сворачивая, - старик мог видеть это по звездам. Когда зашло солнце, воздух похолодало, и пот на спине, плечах и ногах старого быстро высох. Еще днем он взял мешок, которым накрыл ящик с наживой, и простелил его на солнце сушиться. А когда солнце зашло, обвязал мешок вокруг шеи, спустил себе на спину и осторожно заправил под жилку, что ЕЕ теперь государств, перепустивши за плечами. Мешок смягчил давление, и старик сумел прислониться к носу лодки таким образом, что ему стало почти удобно. На самом деле эта поза лишь на какую-то малость облегчила невыносимая тяжесть, однако старик считал, что теперь ему почти удобно».
Ему очень жаль, что рядом нет Маноліна, который бы ему помог. «Нельзя, чтобы в старости человек оставался один, - говорит он. - Но это неизбежно». Мысль о рыбе ни на миг не покидает его. Иногда старому становится ее жаль. «Она замечательная, необычная рыбина, и кто знает, сколько уже ей возраста, - думал он. - Никогда еще не случалось мне такой сильной рыбины и чтобы так странно вела себя. Видимо, она очень умная и не выпрыгивает. Достаточно ей выпрыгнуть или сильно дернуть - и мне капец. И, видимо, она уже не раз попадался на крючок и знас, что именно так надо бороться за порятунок. ей и невдомек, что против нее только один человек, да еще и старая. А какая же она огромная, эта рыба, и какой добрый даст выручку, когда у нее вкусное мясо. Вживую она взяла, как самец, и тянет, как самец, и соревнуется не как перепуганная. Интересно, она делает это сознательно, или просто на отчаяние души, как я?»
Снова и снова он жалеет, что рядом с ним нет его юного помощника. Подкрепившись выловленным сырым тунцом, он продолжает мысленно разговаривать с рыбой. «Я с тобой не розстануся, пока не умру», - говорит ей старик.
Наступил новый день, Сантьяго немного поел, но рыба тянет дальше полная сил, а у него начинает болеть рука.
«Ненавижу коряги, - думает он. - Противно, что тебя предает собственное тело. Когда отруїшся какой-то тухлятиной и на тебя нападает понос или рвота, стыдно людей. А как нападут коряги, - он мысленно называл их calambre , - стыдно самого себя, особенно когда никого нет рядом.
Если бы здесь был парень, он растер бы мне руку, и ее одпустило бы сверху, от локтя, - подумал старик. - И зря, отпустит и от пальцев».
В этот момент, еще не замечая, как изменился наклон жилки в воде, он почувствовал правой рукой, натяжение ослабевает. Тогда, наваживши на снасть и вовсю молотячи левой рукой по бедру, увидел, как жилка потихоньку поднимается все выше над водой.
«- Сейчас она выплывет,- молвил старик. - Ну-ка, рука, оклигуй. Оклигуй, прошу тебя».
Жилка и дальше понемногу, но постоянно появлялась из воды, а тогда поверхность океана перед лодкой сдулся, и рыбина выплыла на свет. Она вытекала долго, словно ей конца-края не было, и по бокам ее струилась вода. Рыбина сверкала на солнце, голова и спина у нее были темно-фиолетовые, а широкие полосы на боках казались в лучах солнца бледно-сиреневыми, ее длинный, как бейсбольная бита, и заостренный на конце меч походил на рапиру. Рыба показалась из воды на всю свою длину, а потом снова нырнула - без всплеска, как опытный ныряльщик, - и старик увидел, как в последний раз мелькнул ее большой, похожий на лезвие косы хвост, и сразу же по тому жилка быстро побежала в воду вслед за рыбиной.
«Рыбина огромная, и я должен обуздать ее, - думал старик. - Нельзя давать ей почувствовать, какая она сильная и на что способна, когда бы стала убегать. Будучи ею, я бы сейчас пошел на отчаяние души и дал тягу, пока что-то прервалось бы. И, слава богу, рыбы не такие умные, как мы, убиваем их, зато куда более благородные и шустрые».
Старику случалось видеть много крупной рыбы. Видел он и немало рыбин, весили более тысячи фунтов, и сам за свою жизнь поймал две такие, но никогда не ловил одиночкой. И вот теперь, сам - друг далеко от берега, был привязан к самой большой рыбины из всех, которых он когда-либо видел или о которых слышал, а его левая рука до сих пор была в полном недоумении, словно стиснутые когти орла.
Тем временем рыбина снова притишила ход и плыла ровно, как и раньше».
Не веруя в Бога, старик начинает механически повторять молитвы. Порой он чувствовал себя таким змореним, что не мог вспомнить слов, и тогда начинал говорить очень быстро, чтобы они проиВНОсились сами собой. «Богородицу» проиВНОсить легче, чем «Отче наш», - отметил он мысленно.
Сказав молитвы и услышав себя куда лучше, хотя страдания его ничуть не полегчали, а может, даже еще и увеличились, старик оперся на носовую обшивку и начал машинально сгибать и разгибать пальцы левой руки».
Он понимает, что рыба огромная, что ему необходимо беречь силы. «Хоть это несправедливо, убеждает он себя, но я докажу ей, на что способен человек и что он может вынести». Сантьяго называет себя «необычным старым» и должен это подтвердить.
Проходит еще один день. Чтобы как-то отвлечься, он вспоминает о игры в бейсбольных лигах и как однажды в таверне Касабланки мерился силой с могучим негром:
«Когда зашло солнце, старый, чтобы добавить себе уверенности, стал вспоминать, как когда-то в одной таверне в Касабланке он мерился силой с дуженним негром с Сьєнфуегоса, что был первым силачом в тамошнем порту. Целый день и целую ночь они сидели, уперев локти в черту, проведенную мелом на столе, и крепко стиснув поставленные стоймя руки, и каждый старался пригнуть к столу руку противника. На рассвете, когда зрители, пошли в заведения, начали просить, чтобы судья объявил ничью, а тот только молча качал головой, старик сделал последний рвучке усилия и стал пригибать негрову руку все ниже и ниже, пока она легла на деревянную столешницу. Соревнование началось в воскресенье утром, а закончилось утром в понедельник. Многие из зрителей уже требовал ничьей, потому что им надо было идти на работу - кому в порт грузить мешки с сахаром, а кому до Гаванской угольной компании. Если бы не это, все они с удовольствием дождались бы конца соревнования. И старик закончил его вовремя, прежде чем они должны были идти на работу.
Впоследствии он провел еще несколько таких соревнований, но в дальнейшем отказался от них, потому что развлек, как очень захочет, то может победить любого, а тем временем все оно вредило его правой руке в рыболовстве».
Еще долгие часы продолжается его битва с рыбой. Как нужен ему в этот момент мальчик. Но он один в огромном океане ведет поединок с невиданных размеров рыбой. Наконец рыба, сделав несколько кругов, начинает выходить на поверхность. Она то приближается к лодке, то отходит от него. Старый готовит гарпун, чтобы добить рыбу. Но она отходит в сторону. От усталости мысли путаются в голове у старика. «Послушай, рыба, - говорит он ей. - Ведь тебе все равно умирать. Зачем же тебе надо, чтобы я тоже умер».
Наступает последний акт их поединка. «Он собрал всю свою боль, и весь остаток сил, и всю свою давно утраченную гордость и бросил все это против мук, которые терпела рыба, и тогда она перевернулась и тихонько поплыла на боку, едва не доставай мечом к борту лодки; она чуть было не проплыла мимо, длинная, широкая, серебряная, перевитая фиолетовыми полосами, и казалось, ей не будет конца». Подняв гарпун, он изо всех сил, какие только в нем были, втыкает его рыбе в сторону. Он чувствует, как железо входит ей в мякоть, и вонзает его все глубже и глубже...
«Старый уронил наземь снасть, наступил на нее ногой, занес гарпун так высоко, как мог, и сколько было силы, которая еще осталась в нем, и той, которую он призвал на помощь в этот момент, угородив его в бок рыбины, именно позади грудного плавника, который ставился над водой на уровне человеческих груди. Он почувствовал, как железный наконечник заходит в рыбину, и, упершись в гарпун, подвинул его еще глубже, а тогда всем телом наважив на древко.
И вдруг рыбина, уже потрясена смертью, ожила и вынырнула высоко над водой, словно показывая всю свою величінь, могущество и красоту. Казалось, она повисла в воздухе над головой старика и его лодкой. А тогда с гримким всплеском упала в море, обдав градом брызг и старого, и весь лодку.
Старого философов неги и тошнота, и он почти ничего не видел. И все-таки высвободил веревку гарпуна и стал понемногу перепускать ее ободранными, окровавленными руками; а когда в глазах ему немного проясніло, увидел, что рыба лежит на спине, выставив вверх серебристое брюхо. Длинное древко гарпуна косвенно торчащие у нее из-под грудного плавника, а море вокруг стало красное от крови из его сердца. Сначала это было большое темное пятно, похожее на косяк рыбы в голубой воде, которая достигала на милю в бездну. Потом она расплылась, словно облако. А рыба, серебристая, невозмутимая, понемногу подвигалась за волнами».
Его одолевают тошнота и слабость, у него туманится в голове, но он все-таки подтягивает рыбу к борту.
Теперь старик привязывает рыбу к лодке и начинает движение к берегу. Мысленно он прикидывает: рыба весит не менее полутора тысяч фунтов, которые можно продать по тридцать центов за фунт. Имея в виду знаменитого игрока бейсбола, он говорит себе: «Думаю, что великий Ди Маджио мог бы сегодня мною гордиться». И пусть у него руки еще кровоточат, он устал, измучен, но он одолел рыбу. Направление ветра указывает ему, в какую сторону плыть, чтобы добраться до дома.
Проходит час, прежде чем показывается первая акула. Она, то появляясь, то исчезая в глубине, устремляется вслед за лодкой и привязанной к ней рыбой. Она спешит, потому что добыча близко.
«Акула появилась не случайно. Она поднялась из глубины еще тогда, когда в море заклубочилась и розпливлась ген-ген от поверхности темное пятно крови. Поднялась так стремительно и безбоязненно, что аж рассекла поверхность голубой воды и вынырнула против солнца. Затем снова нырнула под воду, почувствовала дух крови, который тянулся вслед за лодкой и рыбой, и со всех ног пустилась вдогонку».
Когда старик увидел ее, он понял, что эта акула не ведает страха и поступит так, как ей заблагорассудится. Ожидая, пока она подплывет ближе, он приготовил гарпун и крепко привязал конец каната.
Акула была уже возле самой кормы, и, когда она подбежала к рыбины, старик увидел ее роззявлену пасть, и странные глаза, и вискал зубов, вплоть хлопнули, впинаючись в рыбину впереди хвоста. Голова акулы была над водой, а за ней появлялась и спина, и, услышав, как акула рвет кожу и мякоть крупной рыбины, старый угородив гарпун ей в голову, в то место, где линия, проведенная между ее глазами, пересекалась с линией, идущей вверх от носа. Там, в том месте, был мозг, и старик ударил туда. Ударил зраненими, окровавленными руками, изо всех сил метнув острый гарпун. Ударил без надежды, но полон решимости и истошного ярости.
Акула перевернулась на спину... она молотила хвостом, щелкала челюстями, а потом вдруг рванулась прочь, бороздя воду, словно быстроходный катер... в этот миг: канат туго набычилась, задрожала и тут же лопнул. Акула на мгновение неподвижно лежала на воде, а старик смотрел на нее. Потом она медленно пошла на дно.
Она забрала у меня сорок фунтов рыбы, - произнес старик. «А также гарпун и всю бечеву, - добавил он мысленно. - И теперь из моей рыбы снова течет кровь, а это притягивает других акул».
Но человек создан не для поражения, - сказал старик вслух. - Человека можно уничтожить, но одолеть нельзя».
Эти слова старого рыбака стали девизом для многих людей.
Сантьяго подкрепился куском мяса выловленной рыбы в той ее части, где побывали зубы акулы. И в этот самый момент заметил плавники целой стаи пятнистых хищниц. Они приближались с огромной скоростью. Старик встретил их, подняв весло с привязанным к нему ножом...
Старик с удовольствием думал о рыбину и о том, как бы она расправилась с акулой, если бы плавала вот теперь на свободе. «Надо было мне отрубить ее меч и сражаться им с акулами», - подумал он. Но у него не было топора, а потом не стало и ножа.
«А если бы я отрубил его и как-то сумел привязать к веслу, вот было бы оружие. Тогда бы мы вместе сражались с ними. А вот что ты теперь будешь действовать, как они нападут ночью? Что ты можешь?»
«Драться с ними, - сказал он. - Буду сражаться с ними, пока умру».
В полночь он снова боролся с акулами и на этот раз знал, что борьба эта - не на жизнь, а на смерть. Акулы напали на него целой стаей, а он видел лишь полосы на воде, которые прочерчували их плавники, и свечение, когда они бросались рвать рыбу. «Он бил дубинкой по головам и слышал, как лязгают челюсти и как сотрясается лодка, когда они хватают рыбу снизу. Он отчаянно бил дубинкой по чему-то невидимому, что мог только слышать и осязать, и вдруг почувствовал, как что-то схватило дубинку, и дубинки не стало». Наконец акулы відстали. им уже нечего было есть.
Старик знал, что теперь он побежден окончательно и безнадежно, и вернулся на корму. Воткнув обломок румпеля в проем стерна, он увидел, что вполне может рулить. Тогда обвил плечи мешком и вновь направил лодку к берегу. Лодка шел теперь совсем легко, и старик сидел себе, ни о чем больше не думая и ничего не чувствуя. Теперь ему было безразлично, и он хлопотал только тем, чтобы счастливо и якнайвправніше довести лодку до родной бухты.
Где-то ночью акулы напали на скелет рыбы, как те обжоры, жадно хватают со стола последние крошки. Старик не обратил на них внимания, да и вообще ни на что не обращал внимания, кроме паруса и руля. Лишь отметил про себя, как легко идет лодка, лишившись своего огромного груза.
«Лодка у меня добрый, - думал он. - Прочный, ничуть не поврежденный, кроме вот румпеля. И румпель легко заменить».
Старик почувствовал, что уже выплыл по течению, и теперь отчетливо видел впереди огни прибрежных поселков. Он уже знал, где оказался, - до дома оттуда было совсем близко.
Когда лодка зашел в небольшую бухту, на « Террасе » уже не светилось, и старик понял, что все давно спят. Ветер, и перед тем все крепчал, теперь бурхав по-настоящему. Однако в бухте было уютно, и старик причалил к узкого клочка рини под скалами. Помочь было некому, и он сам вытолкнул лодку как мог дальше из воды. Тогда сошел на берег и припнув его к скале.
«Зайдя в хижину, он приклонил мачту к стене. Впотьмах нащупал бутылку с водой и напился. А тогда лег на кровать. Натянул на плечи одеяло, укутал спину и ноги и тут же заснул вниз на газетах, выпрямив руки ладонями вверх.
Когда утром парень заглянул в дверь, старик еще спал. Ветер так завертелась, что рыбацкие лодки не смогли выйти в море, и парень встал позднее, а тогда направился к хижине старика, как делал каждое утро. Он увидел, что старик дышит, а потом глянул на его руки и заплакал. Потом тихонько вышел из хижины, чтобы принести старом кофе, и всю дорогу плакал.
Круг лодки стояло много рыбаков, разглядывая то, что было припнуте к борту, а один, снова закатив штанины брюк, зашел в воду и измерял костяк длинной веревкой.
Как он там? - окликнул парня снизу кто-то из рыбаков.
Спит! - крикнул в ответ парень. Он нисколько не стеснялся своих слез. - Пусть никто его не беспокоит.
Восемнадцать футов от носа до хвоста, - крикнул ему тот рыбак, что измерял костяк.
Он отнес горячую банку с кофе до хижины старого и сидел у кровати, пока тот проснулся...
Не вставай, - сказал ему парень. - Вот на, выпей. -
И налил кофе в стакан.
Старик взял кофе и выпил.
Они одолели меня, Маноліне, - сказал он. - Таки одолели.
Не она же тебя одолела. Не рыбина.
Нет. Твоя правда. То было потом.
Теперь мы опять будем рыбачить вместе.
Нет. Я бесталанный. Совершенно бесталанный стал.
К черту тот талант, - сказал парень. - Со мной тебе будет везти.
А что скажут у тебя дома?
То безразлично. Я же привез им вчера две рыбины. А теперь вновь буду с тобой, потому что мне еще много чему надо научиться.
Принеси какую-нибудь газету за те дни, пока меня не было, - сказал старик.
Быстрее выздоравливай, я еще имею много чему научиться, а ты можешь научить меня всему, что мне нужно. Очень тяжело тебе было?
Ужасно тяжело, - молвил старик.
Ну, пойду по еду и газеты, - сказал парень. - Отдыхай, дед. Я куплю в аптеке какую-то мазь тебе для рук.
Когда парень вышел за дверь и двинулся вниз избитой червонястою дорогой, он снова заплакал.
В тот день на «Террасу» посетил группу туристов, и одна гостья, глядя вниз на море, увидела в воде у берега, среди пустых банок от пива и дохлых барракуд, довженний белый позвоночник с огромным хвостом на конце, который качался на высоких волнах прибоя, которые доносились в бухту с разбушевавшейся сильным восточным ветром океана.
Что это такое? - спросила она официанта и показала на длинный скелет крупной рыбины, что был теперь себе обычным мусором, и его скоро должен был понести прочь отток.
Tiburon , - сказал официант. - Одна акула... - Он хотел объяснить, что произошло.
А я и не знала, что у акул такие красивые, совершенной формы хвосты.
Я тоже не знал, - произнес ее спутник.
А наверху, в своей хижине при дороге, старик опять спал. Он спал гак же вниз, и у него, сторожа его сон, сидел парень. Старику снились львы».
